Турция

Когда израильтяне начинают говорить о поездке в Турцию, то почти всем невольно приходит на ум Анталья, куда и едет большинство наших сограждан, решивших отправиться в ближайшую к нам дружественную страну. Когда же и я решил поехать в Турцию осенью 2000 года, то Анталья была уже неприемлема: во-первых, я там уже был, и этот город не произвёл на меня сильного впечатления. Во-вторых, я должен был встретиться в Турции с девушкой из Алма-Аты, для которой добраться до Антальи было проблематично, оттуда прямые полёты нечасты. В итоге было принято решение ехать в Кушадасы. Этот город с сорокатысячным населением находится в девяноста километрах южнее Измира, ехать же туда решено было через Стамбул - оба пришли к выводу, что выдержать десятичасовой переезд в автобусе окажется под силу.

Приехав в Стамбул, первым делом отправился искать, где можно купить билеты на автобус. На карте были обозначены пара автобусных станций, но памятуя по своему предыдущему турецкому опыту, решил заранее разузнать, где, что и как. Любезный служащий туристской информационной службы в офисе на знаменитом вокзале Сиркеджи, куда в своё время прибывал из Парижа легендарный "Восточный экспресс", объяснил мне, что есть несколько автобусных фирм, организующих рейсы в Кушадасы и Измир, и автобусы отходят с центральной площади города Таксим Мэйданы. Добравшись туда, я не обнаружил ни малейшего намёка на междугородную автостанцию, найдя лишь конечную остановку нескольких городских автобусных линий. Выручил меня администратор расположенного на этой площади фешенебельнейшего отеля "Мармара", объяснив, что конторы автобусных компаний находятся на улице, спускающейся от площади к Босфору. Зайдя в пару этих контор, разузнал расписание и в итоге выбрал автобус фирмы "Улусой", отправляющийся в полдесятого. По компьютеру было проверено наличие свободных мест на завтрашние рейсы, и уплатив тридцать семь миллионов лир (доллар на прошлой неделе равнялся примерно 675 тысячам лир), я получил именные билеты, в котором я значился как Эйтан-бей, а моя спутница как Анастасийе-ханым. Возникли определённые языковые проблемы, так как девушка, продававшая билеты из английского знала лишь числительные, а мне необходимо было разузнать, откуда автобус отправляется точно - у меня появились некоторые сомнения в том, что посадка будет прямо при входе в контору - улица для этого была слишком узкой, извилистой и крутой. Помог мне случайно зашедший в ту же контору казах - студент одного из стамбульских университетов. Он сразу объяснил мне, что отправляемся со стамбульского автовокзала "Ени Босна" ("Новая Босния"), а туда бесплатно везут вот из этой конторы.

Поскольку я остановился в Стамбуле в Старом Городе, возле мечети Ая-София, довольно далеко от Таксим Мэйданы, и ехать туда не имеет смысла, решил добираться туда своими силами, то есть на такси. Это была незабываемая поездка. Если теперь кто-нибудь будет мне жаловаться на жестокие пробки Иерусалима или Тель-Авива, я лишь посмеюсь, за то время, что я туда добирался, можно было доехать до натуральной Боснии и проехать по всем её заминированным шоссе. Из всех тех почти двух часов, что заняла поездка, ехали в прямом смысле мы лишь минут двадцать, остальное время стояли. Когда наконец цель, казалось, была достигнута за пятнадцать минут до отхода автобуса, то выяснилось, что и это не совсем точно - отправка происходит с терминала фирмы "Улусой", а туда везут на минибусе уже бесплатно. На этот раз поездка прошла быстро, терминал оказался рядом, минутах в десяти езды от автовокзала.

Таких автобусов я у нас в Израиле, да и в других странах, где до сих пор довелось побывать, ещё не видел. Он был, подобно самолёту, оснащён небольшой кухней и туалетом, а билеты проверял и рассаживал по местам стюард в белой рубашке с "бабочкой". Все вещи, сдаваемые в багаж, получили номерки, копии которых были розданы пассажирам. После того, как все расселись, стюард обошёл весь автобус и велел, чтобы мобильные телефоны, количество которых в Турции вполне изрядно (примерно, как было в Израиле лет пять-шесть назад) были выключены во время всей поездки. Для тех, кто не понимает указаний, рядом с привычным знаком, запрещающим курение, повешен второй, с рисунком перечёркнутого мобильника. В дороге пару раз стюард разносит горячие обеды, точно такие, как в самолёте. Кроме того, примерно на половине пути, возле города Мустафакемальпаша, к юго-западу от знаменитой столицы первых османских султанов Бурсы, устраивается остановка примерно на минут сорок, на специальной стоянке, на которой, помимо бензоколонки, находится круглосуточно функционирующий торговый центр, путевая забегаловка на уровне очень неплохого городского кафе, а также, в отдельном помещении устроена маленькая мечеть.

Наконец, преодолев 562 километра, отделяющие Стамбул от Измира, из них несколько километров на пароме через залив Мраморного моря, автобус въезжает в Измир. Как и в Стамбуле, большинство пассажиров выходят на терминале компании "Улусой" в городе, а тем, кому надо ехать дальше, в том числе и нам, можно продолжать до центрального автовокзала, который также вынесен за городскую черту. Выходим, и в глазах рябит от вывесок как минимум сотни фирм, автобусы которых отправляются отсюда по всей стране. Единой кассы не существует - демонополизация абсолютная. Билеты надо покупать в представительстве конкретной фирмы. Узнаю в справочной, что в Кушадасы ездят машины компании "Эльбирлик", ищем её офис, и наконец успеваем приобрести билеты на автобус, отходящий уже через пять минут. Повезло - следующий был только через час, проводить который здесь в случае опоздания не особо приятно, так как массы мелких торговцев, продающих всякую всячину, и особенно чистильщиков обуви, чуя иностранцев за версту, начинают проявлять агрессивный маркетинг на местный манер. Это заключается в том, что они ходят за выбранным объектом атаки по пятам и на всех известных языках предлагают свои услуги. Вспоминаю в памяти заветную фразу на крайний случай - "быракын бэни", объясняю Анастасии, что это означает "отвали от меня". Но по счастью, здешние надоедалы, в отличие от своих коллег со стамбульского Галатского моста и площадью перед Ая-Софией, не столь настырны, удаётся отделаться от них миролюбивыми жестами, не прибегая к словам, тем более, что садимся уже в автобус и отъезжаем.

Здешний транспорт не столь шикарен, как автобусы дальнего следования, нет ни туалетов, ни еды, зато парень, исполняющий обязанности контролёра и укладчика багажа, сразу после отправки обходит всех пассажиров и брызгает им на руки одеколоном - забыл сказать, что по пути в Измир мы тоже подверглись этой церемонии, но тогда это было после еды. Этот обычай принят во многих ресторанах и кафе, но только в тех, которые рассчитаны не на иностранца, а на турка. Наконец, после города Сельчук в окне промелькнули указатели на древний Эфес, вошедший в историю как место жизни и деятельности Герострата, а уже через десять минут, увидев снизу от шоссе море и огни отелей на его берегу, стало ясно, что цель достигнута - мы въезжаем в Кушадасы.

Знаем из интернета, что наш отель "Диас" находится в самом центре города. Увидев указатель "Шехир мэркези", что это и означает, вспоминаю вновь все свои познания в турецком языке и говорю водителю "лютфэн дурак": первое слово этой фразы обозначает "пожалуйста", а второе - всего лишь "остановка". Сложив вещи в отель, идём в город.

По моим впечатлениям, на Анталью он не похож - там нет ярко выраженного старого района, из старины есть только османский караван-сарай возле порта, и построенная генуэзцами в четырнадцатом веке крепость на маленьком островке Гюверджинада (то бишь"голубиный остров", отсюда выводится и сам топоним "Кушадасы" - "птичий остров") в нескольких сотнях метров оттуда же. Сейчас крепость соединена с берегом дамбой, к которой швартуются рыболовецкие суда и яхты. Город, хоть и ведёт своё летоисчисление с момента постройки той самой крепости, на деле совершенно новый, так как до последнего двадцатилетия оставался небольшим рыбацким посёлком, ставшим бурно развиваться тогда, когда на волне экономического бума середины восьмидесятых годов эгейский и средиземноморский побережья Турции стали превращаться в регионы отдыха мирового уровня. Как следствие этого, в Кушадасы отсутствуют трущобы и районы бедноты, столь характерные для Стамбула и Измира. Нет на улицах многочисленных торговцев всякой всячиной, которые так раздражают своей назойливостью в этих городах. За все дни, что я провёл в Кушадасы, видел только одного нищего, но по его роже было видно, что за "косяк" он готов продать шайтану душу.

Народ в массе своей одет очень хорошо, что вообще свойственно новому поколению турок, которые видят себя европейцами и стараются следовать европейским стандартам в лучших их проявлениях. Нечасто встречаются женщины в традиционных исламских платках, чадры так вообще ни одной не встретил - в этом плане южные районы Турции опережают Анкару и Стамбул, где очень заметны различия между коренными горожанами, которые по внешнему виду не отличаются от парижан или мюнхенцев, и приезжими из глухих регионов Анатолии, продолжающими выглядеть также, как и их предки в начале двадцатого века.

Обратил внимание, что несмотря на то, что все турки видят себя правоверными мусульманами, их стиль поведения не похож на знакомую нам арабскую манеру, ничем не отличаясь от общеевропейского. Правда, в бедных старых районах Измира и Стамбула в кофейнях увидеть женщин можно очень редко, но такие места посещаются в основном стариками, обычно же в большинстве кафе и пабов женщины сидят с мужчинами на равных, и курящая турчанка с бокалом пива ни у кого не вызывает гневно-недоуменных взглядов.

Но в образе жизни даже европеизированных современных турок есть немало деталей, отличающих их от людей Запада - как я уже говорил, турки стараются перенимать в Европе лучшее, а вот всего того, что противоречит их достаточно консервативному мышлению, старательно избегают. Так, Турцию совершенно не коснулись захлестнувшие Европу татуировка и бодипирсинг - мне кажется, что у турок такие оригинальные способы украшать себя кажутся крайне дурным тоном. В Кушадасы я увидел одно заведение бодипирсинга, но оно по всей видимости предназначено исключительно для иностранцев - судя по тому, что вывеска написана лишь по-английски, что для Турции совершенно немыслимо. Крайне редки даже безобидные длинноволосые мужчины, а уж тинэйджеры, уродующие себя немыслимыми причёсками и разнообразным цветом волос и вообще отсутствуют как класс.

Ещё бросилось в глаза, по сравнению с Израилем, что турецкие дети очень опрятные, ходят в школу в наглаженных костюмах, ведут себя спокойно и хорошо воспитаны. На пляже турчанок сразу можно определить по наличию верхней части купальника - у немок и голландок, вне зависимости от возраста, и что особенно страшно, от комплекции, она, как мне показалось, стала таким же раритетом, как корсаж или чепчик.

Заметил, что на Анастасию, вдали от бдительной казахской полиции загоравшую топлесс, никто из местного народа не обращал внимания, в то время как группа аналогично экипированных голландок, устроившихся рядом, вызывала бурные восторги всех турок - как и постояльцев сопредельного отеля, так и персонала прибрежного кафе. Потом уже выяснилось, что местным населением топлесс-гёрл без сопровождающего мужика воспринимается как ищущая романтики, вот и всё. Особенно интересно было наблюдать, как эти голландки пошли заняться парасэйлингом - это полёт над морем на парашюте, который тащит на длинном шнуре моторная лодка. Сначала несколько турок стали помогать каждой из них одевать спасательный жилет, по какой-то причине он сразу не подходил, начиналась долгая примерка, потом выяснялось, что жилет мал или велик и процедура повторялась. После того, как очередная голландка с высоты метров в сорок обозрела Кушадасы и греческий остров Самос, ей старательно помогают сесть в лодку.

Как мне показалось, на тех же пляжах некая часть семьи Остапа Бендера не выехала в своё время в Россию, а осталась в Турции: на заброшенном берегу без малейшего намёка на благоустроенность и прямо под оживлённой дорогой, сидел мужик и собирал от имени муниципалитета полтора миллиона с головы за вход на пляж. Народ валит толпой, ибо это первый пляж, видный из окна маршрутного такси после выезда из центра города. В то же самое время, ещё в километре оттуда находится бесплатный и прекрасно благоустроенный пляж со всякими водными аттракционами и видом на Грецию, о чём уже упоминалось чуть выше, но про него не все знают.

Кстати о Греции. До оного Самоса, знаменитого тем, что в давние времена именно на нём Пифагор сформулировал свою теорему, от города по прямой чуть больше двух километров. До 1913 года большинство эгейских островов принадлежало Османской империи, но балканские страны создали военный пакт и общими усилиями вытеснили турок из почти всех их европейских владений, оставив лишь небольшой район возле Стамбула, составляющий всего три процента от всей территории страны и называющийся сейчас Румели. Из Кушадасы на Самос раз в день курсирует катер, отправление в полдевятого утра, назад в пять. Билет туда и обратно стоит $29. Правда, когда я об этом узнал, выяснилось, что с визитом в Грецию есть отдельные сложности, а именно - необходимость получения визы для Анастасии - надо было ехать в Измир, искать там греческое консульство, а сколько дней займёт оформление визы, никто из турецких служащих транспортных агентств не знал, так как в Кушадасы граждане постсоветских стран бывают крайне редко, а всем остальным, за исключением африканских негров и вьетнамцев с северными корейцами, виза в Грецию не требуется. В итоге решили, что нам и турецких достопримечательностей хватит с лихвой.

В самом городе развлечений не очень много, но каждый вечер в нескольких клубах бывает "турецкая ночь" - главным образом там демонстрируется танец живота, часто на очень неплохом уровне, также показывают другие танцы. В числе прочего видели выступление черкесов или чеченцев, после танцев они стали показывать своё искусство метания кинжалов. Очень впечатляет, но когда они стали вытаскивать из передних рядов "добровольцев" из числа зрителей, чтобы те держали доску-мишень, то мы порадовались, что сели в центре зала.

Очень интересно съездить в Эфес, это меньше двадцати километров от Кушадасы, лучше всего выйти на шоссе у соответствующего указателя и на такси поехать к дальнему входу на территорию города, это примерно в трёх километрах от шоссе. Храм был сожжён Геростратом на совесть, сохранилась лишь одна колонна. "Визитной карточкой" Эфеса является фасад библиотеки, построенной в 135 году римским наместником Юлием Цельсом и носящей его имя. Немного не доходя до библиотеки, можно увидеть ещё одну достопримечательность древнего Эфеса - настоящий "институт здоровья", если выражаться современным израильским языком. Сие учреждение включало в себя баню с публичным домом, а также отделанный мрамором общественный сортир на семьдесят пять посадочных мест. Недалеко от Эфеса на горе Бюльбюль ("соловей" по-турецки) находится место, называемое турками Марьям-Ана, то есть "мать Мария". Там жила и умерла мать Иисуса, почитаемая и мусульманами как святая. Теперь там находится церковь, посещаемая паломниками из католических стран.

Эфес изгибается в виде дуги, и примерно в километре от центрального входа находится второй въезд, возле которого стоят фаэтоны, которыми можно добраться до шоссе или до центра города Сельчук, расположенного на пересечении шоссе в Измир, Кушадасы и Кайсери, который знаменит тем, что весной в нём проходят верблюжьи бои, популярные в Турции не менее, чем коррида  в Испании, но в отличие от последней, проходящие абсолютно бескровно, побеждает тот верблюд, который собьёт противника с ног.

Ещё Сельчук примечателен тем, что из него начинается путь в прославленный Памуккале. Это деревня в глубине Анатолии, примерно в двухстах километрах от Измира, ничем не отличающаяся от тысяч ей подобных турецких деревень: двухэтажные дома с плоскими крышами и нависающими над улицами балконами, две или три мечети. Необычно то, что чуть ли ни каждый второй дом здесь - отель, а в доброй половине остальных - первые этажи заняты кафе и ресторанами. Всё становится понятным, едва выходишь к краю деревни. Сразу за ним начинается необычное природное явление, и давшее деревне название (в переводе с турецкого Памуккале значит "Хлопковый замок"). Это фантастически выглядящий белый каскад, созданный насыщенными известняком ручьями, создавшими сталактиты и многочисленные трассы с естественными водоёмами. Путеводители призывают купаться в этих озерцах, но сделать это достаточно проблематично - они в массе своей мелкие, по колено. Впрочем, есть и глубокие, но подходить к ним сейчас запрещено, разрешается лишь пройти по единственной центральной тропе. Причём полицейский пост, выставленный перед её началом, следит, чтобы все посетители сняли обувь перед входом на Памуккале. Требование это объясняется не святостью этого места для мусульман, как думают некоторые, нет. Для ислама это место самое что ни на есть обычное, а требование мотивируется тем, что обувь разрушает мягкие породы. К счастью, тропа от деревни через каскад вверх не очень длинная, и вдоль неё текут минеральные ручьи, в которые можно зайти, когда ходьба утомит.

Тропинка заканчивается наверху среди руин античного города Иераполиса, но таких городов в Турции итак достаточно, поэтому лучше всего свернуть вправо, и через пару сотен метров зайти в термальный комплекс "Памуккале". Замечателен он прежде всего бассейнами, устроенными прямо на древних развалинах, в воде лежат греческие колонны и фрагменты давным-давно упавших стен.  Бассейны и прилегающие к ним кафе окружены высокими тенистыми деревьями, так что солнце там не палит, даже когда вся окружающая местность задыхается от лютой жары за тридцать градусов, обычной там в течении значительной части года. Вода в источнике тёплая и минеральная, со дна постоянно поднимаются пузырьки, да и вкус у неё напоминает нарзан. Выйдя из бассейнов, мы не испытывали никакого желания тащиться вниз к деревне босиком по жаре, тем более что десятки услужливых таксистов сидят в своих машинах при входе. Путь до остановки автобуса, хоть и длиннее в несколько раз, чем тропа через каскад, но это тоже недалеко, машина довозит до центра деревни за пару минут. Выяснилось, правда, что счётчики у здешних такси устроены особенным способом, очевидно для того, чтобы компенсировать именно это небольшое расстояние -  больше в этом регионе на такси ездить решительно некуда. В итоге поездка на пару километров по стоимости равна путешествию через всю европейскую часть Стамбула.

Лингвистические проблемы не являются непреодолимыми, хотя в Кушадасы нет такой ситуации, как в Анталье, где если турок и не говорит по-русски, то уж на иврите с ним объясниться можно всегда. С английским языком встречаются некоторые проблемы, владеют им не все, но более-менее достичь понимания можно. Тем, кто знает немецкий, легче, он в Кушадасы, как и во всей Турции, достаточно популярен. Если знаешь какие-нибудь слова по-турецки, то надо их использовать без стеснения, турки очень этому рады, за это можно получить скидку, ну а дружеское отношение гарантировано. Выучить несколько расхожих слов не составит труда, так как турецкое правописание отражает произношение, никаких буквосочетаний нет, следует лишь помнить, что латинское "c" это всегда "дж", в отличие от всех других языков, а "i" без точки - это "ы", которое сплошь и рядом встречается в начале слова. Произношение очень лёгкое, специфических звуков нет, и на слух турецкий язык звучит довольно мелодично. Есть зато особенность произношения, из-за которой турки не могут произнести две гласные вместе, поэтому в иностранных заимствованиях между ними вставляется "в". Очень смешит, когда встречается вывеска "Tuvalet". Также к словам добавляются многочисленные суффиксы, пристраивающиеся зачастую один к другому, так что иностранные слова можно определить по первой части: "бюросю", "тиятросу", "банкасы", "шапкасы". Также обращают на себя внимание слова, которые мы считаем русскими, не задумываясь об их тюркском происхождении, как например "алтын" - золото, "бахче" - сад, "камыш" - соломинка для коктейля, "кушак" - пояс, "карга" - "ворона" etc. Израильтяне опознают слова семитские, которые пришли к туркам из арабского: "заман" - время, "мэркез" - центр, "хукук" - юриспруденция, "саат" - час, "мюхэндис" -инженер, "магара" - пещера, "хикмэт" - мудрость.

В Йом Кипур был в синагоге в Измире. Очень интересно было слышать исполнение "Кол Нидрэй" на чисто испанский мотив. Не удивительно - практически все евреи Турции являются потомками тех, кто был в 1492 году изгнан из Испании. Об этом, помимо молитвенной традиции, напоминают еврейские фамилии де Кастро, Кордоверо, Пардо, Франко. Некогда Измир являлся крупным еврейским центром, численность общины составляла до 50.000 человек. Евреи стали покидать Турцию после прихода к власти Ататюрка, который, хоть и не проводил антисемитскую политику, но стремился к нивелировке этнических и религиозных различий между различными группами населения, стремясь объединить их в единую турецкую нацию. Язык ладино был, как и турецкий, переведен на латинский алфавит, раввины, равно как и все остальные турки - побриты. Сейчас во всей Турции живут примерно 25.000 евреев, из них 2500 человек - в Измире.

Антисемитизм в Турции никогда не стоял остро, погромов и притеснений на государственном уровне не было. Антисемитами были греки, до 1923 года бывшие большинством населения Измира, но после того, как они покинули страну, с ними сошла на нет и проблема. Вообще греки - это один из двух народов (второй - курды), к которым турки относятся без симпатии. В начале прошлого века греки заселяли всё эгейское побережье Турции (не мудрено, практически вся древняя Греция размещалась именно там - Эфес, Пергам, Милет, Троя и т.д.). После поражения Османской империи в 1918 году султан Мехмет Шестой принял программу Антанты "территории в обмен на мир", согласно которой район Измира передавался Греции. Сразу же возникла вооружённая оппозиция султанскому режиму, во главе которой стал Ататюрк - вернее Мустафа Кемаль-паша, как он звался до 1934 года, когда были введены фамилии, обязательные для всех, а старые титулы отменены. Под лозунгом "гоните греков в море" кемалистская армия за 1919-1922 год освободила страну от интервентов, а заодно и от греческого населения, которое принудили уйти в Грецию. Вместо ушедших греков Турция приняла полмиллиона турок из Фраки и с Крита, хотя по крови это были зачастую греки, потомки принявших в предыдущих веках ислам. Трансфер был закреплён Лозанским мирным договором, и с той поры Эгейское и Средиземноморское побережья Турции стали этнически однородными.