Китай

9 ОКТЯБРЯ. MADE IN ULAN-UDE

Байкал проехали ночью, так его и не увидев. Поезд приходит по-идиотски рано, так что пришлось ждать еще пару часов, когда с рассветом в городе начнется нормальная жизнь. Билеты до Читы и Забайкальска все вечерние. Прямого поезда до Забайкальска нет, так что завтрашний день придется тусоваться в Чите. Идем в зал ожидания, перешагивая через спящих на полу и на лестницах бурят, которых видно сон застал в самых неожиданных местах и положениях. Никаких спальных принадлежностей им, по-видимому, не требуется; спят головой на полу, не подложив даже газету. В зале ожидания стоит кисловатый запах кумыса и человеческого пота, видимо, перемешанного с лошадиным. Вера осторожно подсаживается за стол, раскладывает оставшуюся у нас еще с Москвы провизию, и мы приступаем к завтраку. Рядом покоится неопрятная голова какого-то представителя монголоидной расы, обильно впитавшая в себя пыль забайкальских степей. Неожиданно голова приподымается и спрашивает, который час; узнав, охает и падает на место. В буфете вечный пересменок и учет, хотя в нем - хоть "шаром покати".

Покупаем карту города. Знаю, что здесь есть первоклассный "скансен" - этнографическая деревня-музей под открытым небом. У дежурной по залу спрашиваю, как проехать. Дает информацию, как оказалось потом, не совсем точную. Трогаемся в путь с рюкзаками. Вокзал стоит на отшибе, оттуда пешедралом минут 15 ходьбы до ближайшей оживленной улицы, проходящей перпендикулярно ж/д ветке. Дорога лежит в ложбине, затянутой густым туманом. Выходим на улицу, по которой ходят автобусы, трамваи и маршрутки. Добрая бабушка подсказывает правильный номер микроавтобуса, на котором едет сама - №8. Едем; народ интересуется, откуда мы, как узнали про музей. Высаживают в нужном месте. Идем по проселку: слева сосны, справа - поселок. Пахнет хвоей, впереди виднеются сопки, поросшие лесом. Туман остался в Улан-Удэ, погода солнечная. Радуемся Сибири.

Вот и вход в музей. Плата - смешная (6 рублей), но не смеемся, чтобы те не додумались ее повысить. Территория - громадная, в основном собраны памятники эвенков, бурят и русских (старообрядцев, казаков и т.д.): мегалиты, капища, юрты, целые крестьянские дворы и т.п.. Особенно хорошо селение эвенков вместе с домом шамана. Под треугольным идолом надо пролезть и оставить монетку. "Не то худо будет", - предупредила эвенкийская старуха-смотрительница, для которой подношения идолам - прибавка к зарплате. Все также интересуются, откуда мы. Когда Вера зачем-то сказала, что "специально из Москвы приехали посмотреть Ваш музей", одна из буряток-служительниц почему-то злорадно захохотала. Кстати, здесь мы узнали, что именно привнес Октябрь в жизнь бурят. Группа школьников во главе с учительницей осматривала юрту зажиточного бурята, добротно срубленную из бревен с открытым очагом посреди комнаты. По периметру - лежанки, мебель, посуда. Объясняя школьникам, где была женская, а где мужская половины юрты, педагог подчеркнул, что "раньше у бурят правая сторона была левой, а левая - правой". Объяснить просто, что для человека, сидящего внутри юрты напротив входа, и для смотрящего внутрь снаружи понятия "право-лево" находятся в зеркально-противоположном соотношении, она, видимо, не была в состоянии.

Узнали мы о том, что буряты гнали молочную водку, "очень полезную для здоровья", по словам той же учительницы. При этом глаза у нее как-то подозрительно воодушевленно засверкали. Правда, найти ее где-то в Улан-Удэ не представляется возможным. Посмотрев буддийский храм (действующий новенький дацан находится, кстати, на полпути между городом и музеем), дом казацкого атамана, пересыльный острог, улицу старообрядцев и деревянную церковь, которую отперли специально для нас, отправились обратно в Улан-Удэ, его исторический центр на берегу довольно бурной Удинки, чуть дальше впадающей в Селенгу. Город довольно опрятный, много добротных деревянных домов, холмистый нескучный ландшафт. Одним словом, милый провинциальный русский город, и зря его "склоняют по всякому". Народ тянется к искусству. В центре - большой кинотеатр. На "Сибирского цирюльника" билетов не взять; народ все скамьи из фойе вынес, чтобы сесть в зрительном зале. Взяли на вечерний сеанс билеты, но достался только средне качественный американский фильм "Эпидемия" со стареющей Ли Кертис и дебиловатым Сазерлендом. Полфильма Вера проспала; я держался мужественно. Кстати, пока перед сеансом гуляли по городу до набережной Удинки, на глаза попалась вывеска "Позная". Не поняв, что все-таки мы должны познать, зашли. Оказалось, что это не деепричастие, а аналог пельменной. "Позы" суть "манты", большие пельмени.

Граждане! Отправляясь в путь по Забайкалью, не забывайте столовые приборы! Здесь выдают их по 56 копеек за штуку (одноразовая вилка), а чем есть суп, вообще непонятно. Спасает наш походный столовый набор - наш ответ пресловутым "куай-цзы" - китайским палочкам для еды.

В общем, выполнив культурную программу на 90% (не посетили только рекомендованный нам исторический музей Бурятии), бредем на вокзал.

В буфете, как всегда, пересменок…

10 ОКТЯБРЯ.  ЧИТА. По следам Иринархова

Приезжаем, как обычно, еще до рассвета. Благо, рядом с перроном - гостиница и камера хранения с нормальными ячейками. Оставляем рюкзаки, берем столовые приборы, туалетную бумагу и фотоаппарат, т.е. необходимый индивидуальный минимум для путешествующего по России и странам Азии (по крайней мере - первые два пункта). Из подслушанного ненароком разговора трех "челноков", тоже, как потом оказалось, ждущих поезд до Забайкальска, Чита - город скучный, смотреть здесь особо нечего. Тень славы коснулась его, видимо, благодаря создателям сериала "Досье детектива Дубровского". У угрюмых ментов на вокзале узнаем, где центр города. Идем через рынок, на котором покупаем чеснок для самодезинфекции. Выходим на центральную площадь Ленина с одноименным персонажем на постаменте. Погода удручает. Решаем отправиться в кино. Вдоволь помаявшись, находим один, как выяснилось, единственный действующий. Единственный фильм, идущий через каждые два часа - "Без вины виноватый" с Лесли Нильсеном. В кассах предупреждают, что фильм "не по Островскому" (еще бы, "по Островскому" - и с Лесли Нильсеном!). Вера, как всегда, большую часть фильма проспала; я же эту галиматью досмотрел до конца. После сеанса решили провести время более культурно: зайти в кафе, музей и т.п.. "Литературное кафе" нас не привлекло по причине скудости ассортимента и отдаленности отношения к литературе; ни Жан-Поль Сартр, ни Хэмингуэй здесь явно не бывали. Отечественные авторы вряд ли заглядывали в эту забегаловку, только разве совсем опустившиеся. Зашли в другое кафе. Поели вдвоем на 50 рублей (3 блюда минус чай, в котором плавала муха и Вера отказалась его пить). Набрели на музей Забайкальского военного округа со множеством военной техники во дворе, включая полулегендарный быстроходный шоссейный танк БТ, который принес бы погибель Германии, успей мы напасть первыми. Не знаю, есть ли еще где-нибудь такие экспонаты, но меня от души порадовала эта встреча с легендой именно здесь, в "скучной" Чите.

Узнали, где находится Художественный музей и направили наши стопы туда. Здание современное, большую часть занимает мебельный салон. Экспозиция состоит из трех частей: глиняная игрушка, фотовыставка, благодаря которой познакомились хотя бы с природой Забайкалья, и выборочная выставка "Сокровища музеев Забайкалья". Прошлись по парку со сломанными аттракционами. На привокзальной площади встретили автобус с надписью "Чита-Сеул". Вера по наивности своей обрадовалась, что есть такой прямой автобусный маршрут. Гораздо лучше зная географию, я усомнился в этом. Объявление на лобовом стекле, что проезд стоит 3 рубля, окончательно развеял надежды.

На вокзале, стоя уже на перроне, я заметил по золотившимся окружающим город сопкам, что погода завтра должна быть хорошая, ясная и солнечная. Подразузнав у загружающегося в поезд народа, не сильно ли "мудрят" китайские пограничники, с хорошим настроением сел в поезд.

11 ОКТЯБРЯ.  ЗАБАЙКАЛЬСК-МАНЧЖУРИЯ

Компания из трех "челноков", в составе двух парней и девицы, чье мнение о Чите я подслушал давече утром, оказалась с нами в одном вагоне. У них узнаю, что погранпереход работает вполне удовлетворительно; китайцы не работали только несколько дней после 1 октября. С визами туда мало кто едет: жители приграничных районов въезжают по т.н. "туристическим спискам", куда вносят себя прямо на погранпереходе за умеренную плату. Предупреждают, что если нет знакомых или встречающих на "той стороне", придется туго. О перспективах движения дальше Манчжурии (города на китайской стороне границы) у попутчиков самые смутные представления. Еще одна монголка или китаянка интересуется, куда едем и какой товар хотим привезти. Говорит, что надо найти "кэмела". Высказываю непонимание данного термина. Она смеется и поясняет, что так называют тех, кто пересекает границу обратно налегке, но берет с собой часть чужого товара (без пошлины разрешен вывоз 300 кг). Отсюда прозвище, в переводе с английского - "верблюд". Перспектива самим стать "верблюдами" у нас только через месяц, поэтому особого значения ее словам не придаю. Все запугивают трудностями, которых мы, по молодости, не боимся.

Прибываем в Забайкальск в 10 утра. На соседнем пути стоит поезд "Иркутск-Пекин". Вот она - удача! В кассе ж/д билетов в Иркутске я спрашивал, идет ли поезд через Манчжурию; ответ был отрицательным. А здесь вот он, стоит! Выбегаем на перрон. Нас сразу обдает холодным, пронизывающим ветром. Яблоневый хребет, который мы пересекли ночью, защищал Забайкалье от холодных воздушных масс, господствовавших над Монголией. Там - еще "золотая осень", здесь - настоящая зима. Земля покрыта инеем, по перрону метет снежная поземка. Температура явно минусовая. Та же компания из трех челноков предлагает объединить усилия и взять на пятерых машину для переезда границы - ее у нас, согласно странным законам, пешком пересекать нельзя. Перед нами дилемма: поезд или их предложение. "Рожи у них бандитские", - засомневалась Вера, и мы остановили выбор на поезде, как на более цивилизованном средстве передвижения по неизвестным районам.

В кассах уже выстроилась очередь. Узнаю цену на билет до Пекина - около 45 долларов. Оплата в рублях. Поиски обменного пункта приводят к запертым дверям последнего. Я в отчаянии, но сердобольная женщина выражает готовность обменять рубли на доллары. Еще раз пытаюсь протолкнуться к кассе и вдруг узнаю, что поезд сегодня идет не туда, а оттуда! Слава Богу, не успел поменять валюту! Становится обидно, что не воспользовался предложением "челноков". Решаем выйти на оживленную улицу и оттуда доехать до погранперехода. Надо сказать, что Забайкальск не столько город, сколько, в лучшем случае, поселок городского типа. У прохожих узнаем, что до границы - рукой подать, но лучше взять машину. Останавливаем частника. За 40 рублей согласен довезти до перехода.

Привыкший к цивильным КПП на европейских автобанах, испытываю легкий шок от того, что приходится видеть. Машина сворачивает с улицы и выруливает на степные просторы, испещренные колеями, расходящимися в разные стороны, по которым беспорядочно снуют автомобили. Дороги нет, правил тоже. То, что на карте обозначено как "Забайкальск" исчезает, и мы оказываемся посреди ухабистой равнины, предоставленные самим себе. Подозрения закрадываются в душу. А везут ли нас вообще на КПП или?… Неужели наше грандиозное путешествие закончится вот здесь, в продуваемой всеми ветрами, пожухлой степи? Шедшая впереди иномарка чуть притормаживает. "Ну, все, - подумалось, - Будут грабить". Но все оказалось не так трагично, как ожидалось. Иномарка оказалась ни при чем, а наш водитель подвез нас прямо к КПП, расположившемуся в чистом поле.

Погранпереход представлял собой некое подобие табора, состоявшего из каких-то вагончиков и павильончиков. В одном из них расположился офис "Спутника". Захожу, пытаюсь узнать правила перехода. Сдуру даю свою визитку на ангийском языке. Менеджер звонит коллеге и узнает правила перехода границы для иностранных граждан. "Почему для иностранных?" - спрашиваю ее недоуменно. Говорю вроде бы без акцента, на чистом русском. Бедняжку сбила с толку моя визитка, которую от греха подальше забираю обратно.

Все разрешилось благополучно. Если есть туристическая виза - путь открыт, можно подсаживаться в любую машину и ехать через границу. Находим микроавтобус с двумя китайцами, которые за 100 юаней готовы подбросить до Манчжурии. Тратим последние русские деньги на оплату погранперехода (по 50 рублей с носа). Водители на границе берут на себя основные формальности по оформлению пассажиров, поэтому от выяснения многих вопросов мы освобождены.

Ветрило стоит жуткий. Как назло, попадаем в перерыв с 13 до 15 часов, когда переход закрыт. Водитель-китаец куда-то ушел. Бедный микроавтобус шатает ветром из стороны в сторону, продувает насквозь. Не выдерживаем, идем греться в шикарное здание таможни, оставляя машину пустой во власти стихии.

Когда открывают ворота, проезжаем в нейтральную зону. Пограничные и таможенные формальности на российской стороне занимают минимум времени. Подъезжаем к китайской стороне. Здание КПП поражает своей помпезностью (как мы потом убедились, стремление напустить побольше пыли в глаза - характерная черта китайцев на всех уровнях). Все сверкает новизной и чистотой. Пограничники одеты по-зимнему; уши добротных шапок-ушанок широко раздаются в стороны. Рожи удивительно важные и самодовольные.

Грубыми окриками молодой пограничник заставляет очередь перед иммиграционной стойкой выстроиться строго в ряд. Подходит наша очередь. Иду первым. Пухлый офицер долго и с крайне серьезным видом изучает паспорт. Особенно интересуют его другие иностранные визы в моем паспорте. Просит рассказать, что это за виза, а что это и т.д. Объясняю, что эта - иранская, эта - лаосская, эта - шенгенская. Глаза у офицера округляются. Наконец, ему надоедает общение со мной, и он ставит нужный штамп в паспорте. После общения с Верой уважения ко мне в его глазах еще больше прибавилось.

Мы выходим из здания КПП. Погода явно улучшилась. Ветер стих. Настроение поднялось. Перед нами лежала дорога, уходящая в степь, уже не нашу, а китайскую, дорога, таящая в себе полную неизвестность и неопределенность. Первая наша дорога в Китае, начало пути длиною в несколько тысяч километров, по которому нам надо неустанно двигаться целый месяц.

Первым делом надо было выяснить, как выбраться из Манчжурии, чтобы не терять здесь лишнего дня. У русскоговорящей китаянки, встречавшей группу забайкальских шопников, узнаю, что через полтора часа идет поезд на Харбин. Прошу водителя подвезти нас к обменному пункту (т.к. мы еще не расплатились с ним за его услуги за неимением юаней), а затем - к вокзалу. Он все понимает, и мы отправляемся в Манчжурию.

Водитель привозит нас к крытому рынку. Оставляю Веру в машине, сам иду с водителем. Вижу большую вывеску на русском языке: "Бездымный рынок". Пытаюсь сообразить, что это может значить. Вижу рядом значок с перечеркнутой сигаретой и все понимаю. Просто это мое первое знакомство с традиционным китайским небрежением к иностранным языкам, которое будет проявляться на каждом шагу и принимать самые забавные формы. Правда, русским устным местные торговцы владеют гораздо лучше, чем письменным. Владелец одной из лавок на втором этаже занимается нелегальным обменом валюты. Решаю обменять долларов 200. Спрашивают удивленно, почему так мало, ведь курс хороший - 8.80 за доллар. Мои колебания прерывает визит шумной соотечественницы, которая кричит и со слезами на глазах обвиняет нашего менялу в том, что вчера, дескать, он ее обманул. Спешу ретироваться от греха подальше, тем более что скандал перерастает в потасовку.

Теперь мы с местной валютой. Едем на вокзал, по дороге осматривая город. Дома новые, красивые; повсюду идет торговля. Подъезжаем к вокзалу, который также сияет новизной и чистотой. Водитель получает, наконец, свое вознаграждение, и мы идем на вокзал. В кассах практикуюсь в китайском. В награду получаю 2 билета в мягком спальном вагоне до Харбина. В просторном зале ожидания обедаем первый раз заварной китайской лапшой, отмечая, что ее вкус раз в десять острее, чем у той, что продается в Москве.

На перрон выпускают только по билетам. Мы сможем оценить все преимущества этой системы на переполненных китайских вокзалах позже. Железная дорога в КНР вообще отличается просто железными порядками, поддерживаемыми многочисленным персоналом. Садимся в вагон, проходим в купе. Белоснежное белье, кружевные покрывала, голубая обивка создают у нас праздничное настроение. Правда, когда поезд тронулся, оказалось, что оконная рама подогнана неплотно, образуя большую щель, которую мы заделываем туалетной бумагой. В купе есть неизменный термос с кипятком и мягкие тапочки. При помощи термоса хотим вымыть голову, но уж слишком прохладно в вагоне; оставляем эту затею на потом.

Темнеет рано, около 6 часов вечера. Укладываемся спать на верхних полках под мерный стук колес, отсчитывающих первые километры пути по стране моей мечты.

12 ОКТЯБРЯ.  ХАРБИН

Сегодняшний день можно считать первым днем настоящего путешествия по Китаю. Купив билеты на вечерний поезд до Пекина (21 час), выходим на привокзальную площадь. Сразу окунаемся в мир незнакомых запахов, доносящихся из закусочных и с лотков уличных продавцов съестного. Яйца в черной воде доверия нам не внушают (хотя потом выяснится, что есть их вполне можно, к тому же они уже посолены). Кругом высятся небоскребы. Город мало напоминиает Харбин времен строительства КВЖД. До пекинского поезда у нас масса времени, не спеша, идем гулять по городу. Сейчас для нас все интересно и немного экзотично, хотя особой эйфории не ощущается. Как ожидалось, полно велосипедистов и велорикш. Сворачиваем на боковую улицу, направляясь в исторический "русский" центр города.

Вот и православная церковь. Вывеска гласит, что это "Art Center". Вокруг огромными метлами дворничихи подметают улицы. По периметру площади высятся громады супермаркетов и торговых центров, но одна сторона ее все-таки напоминает русский город начала века. Идем к набережной Сунгари. По дороге заходим в “McDonalds". Не только поели и отдохнули, но сделали еще одно большое дело: я сумел побриться. Увы, произвести эту процедуру где-либо вне отеля в КНР очень проблематично: розеток нет даже на вокзалах и в поездах. При кочевом образе жизни, который мы намереваемся вести, это обстоятельство сулит большие неудобства. Сами китайцы пользуются бритвами на батарейках и аккумуляторах, имеющихся в продаже в широком ассортименте, качественная сторона которого вызывает у меня сомнения, поэтому решаю держаться до конца и не изменять своей "родной" бритве, сделанной в Голландии.

Мало-помалу двигаясь по городу, выходим на набережную, где приставучие зазывалы приглашают нас переправиться на другой берег Сунгари, где расположены городской парк и зоопарк. За 10 юаней садимся в лодку. Вода, очень мутная, вот-вот поглотит это жалкое суденышко, в которое набилось еще с десяток китайцев: ватерлиния примерно идет вровень с бортом. Добираемся до берега быстро. На песчаной отмели нас встречают другие зазывалы, сующие под нос проспекты какого-то питомника уссурийских тигров. Одна из зазывал следует за нами неотступно, так же как и микроавтобус, на котором она предлагает отправиться на "сафари". Зная об имеющих место в Китае жестоких кровавых аттракционах со зверьми, решаем не поощрять сомнительные мероприятия. Назойливая дама лопочет что-то по-китайски; приходится стремительно скрываться в тенистом переулке, ведущем в парк. Сам парк не представляет из себя ничего особенного, хоть и самый большой в Харбине. Видно, эти места еще недавно были дикими. Есть в парке "японский уголок", символизирующий японо-китайскую дружбу, а также довольно симпатичный исусственный остров на озере, который венчает беседка с неплохим видом на небоскребы Харбина на том берегу Сунгари, откуда мы приехали. После вчерашнего испытания холодом, отогреваемся на солнышке, играя в шахматы. Парк пустынен; лотосы в прудах уже пожухли и представляют собой грустное зрелище. На тот берег едем по мосту на автобусе. Сразу оказываемся в престижном районе, прилегающем к Сунгари, застроенном фешенебельными отелями. Погружаемся в мир китайских контрастов: тут же по улице едет повозка, чем-то груженая, будто вынырнувшая из прошлого века. Сворачиваем на боковую улицу, более простую. Быт китайцев представляется непритязательным; на тротуаре довольно грязно. Тут же разложена какая-то ботва, готовится пища, царят непонятные запахи. Заходим в магазин, покупаем кое-какие продукты, напитки; пробуем оригинальную настойку, которую потом мы уже нигде не встречали. Немного поплутав по вечернему Харбину, выходим к вокзалу. Хотим пройти к поездам, но нас зачем-то посылают в зал ожидания для иностранцев; вход - 10 юаней с человека. Мы объясняем, что нам не нужно ничего ждать, мы хотим сразу в вагон, но ответ тот же: 10 юаней. Услышавший наши препирательства (за 20 юаней можно вдвоем 3 раза поесть) русскоязычный китаец, провожавший группу туристов, посоветовал идти в общий зал, что мы и сделали, немного постояв в очереди, но совершенно бесплатно сев на наш законный поезд.

Здесь посчастливилось встретить группу русских "челноков" из Владивостока, едущих в Пекин в соседнем плацкартном вагоне, который оказался совсем не таким плохим, как ожидалось (впоследствии я условно разделил все китайские поезда на несколько категорий; тот, в котором мы ехали, скорый "К" Харбин-Пекин, относился к лучшей категории, к тому же, мы ехали в мягком спальном вагоне за 400 юаней/чел). Плацкарт стоил порядка 300 юаней, поэтому решил в следующий раз брать только плацкарт. Так вот, самый старший из группы представился Николаем Михайловичем. Пошло угощение, завязался разговор. Люди были достаточно интеллигентные и приличные для средних "челноков", многим интересующиеся. Почерпнул некоторую полезную информацию для себя. В этом же поезде удалось даже голову помыть в комнате для умывания. Китайцы на эту процедуру смотрели безучастно: в быту они также неприхотливы, как и "дикие" русские туристы в нашем лице.